 Когда я однажды рассказал об этом людям на одной беседе, один человек сказал: «Может быть, теоретически это и правильно. Но я прихожу в храм не для того, чтобы абстрактно участвовать вместе с Церковью в празднике встречи с Господом. Я хочу помолиться и о своих личных нуждах. Почему же вы этого меня лишаете , говорите, что не положено служить панихиды и молебны? Почему же вы лишаете меня этой возможности помолиться за моих живых родственников или за усопших?» Этот человек задал очень правильный вопрос. Дело в том, что Церковь не напрасно, не случайно сказала, что после Литургии частные молебны и панихиды о чем-либо или о ком-либо нежелательны. Дело в том, что в самом чине Литургии содержатся, притом в концентрированном виде, молитвы и о здравии, и о упокоении. Несколько раз во время Литургии мы особо, «сугубо» молимся о живых. И так же сугубо, особо молимся и об усопших. Конечно, нельзя, знаете, по какой-то шкале измерить, на сколько именно Литургическая молитва выше молебна или панихиды, но можно с несомненностью утверждать, что многократно выше. По своим «благодатным характеристикам» – употреблю такое смелое выражение – Литургия выше любой нашей частной молитвы. Четыре раза Церковь молится о живых и усопших специально, особенно. Первый раз – во время проскомидии.  Второй раз – когда? – Во время «сугубой ектеньи». Диакон прочитал Евангелие. И начинается «сугубая ектенья»: «Рцем вси от всея души, от всея помышления нашего рцем». «Господи, Вседержителю, Боже отец наших, молим Ти ся, услыши и помилуй». Дальнейшие прошения этой ектении я пропущу и подойду к предпоследнему прошению: «Еще молим Ти ся о милости, жизни, мире, здравии, спасении посещении, прощении и оставлении грехов рабов Божиих...». И мы читаем списки имен. Так вот это – самое законное время, чтобы и мы свои свитки, книжечки, синодики раскрыли и помолились о здравии наших с вами близких людей. А после этого следует ектенья заупокойная: «Еще молимся об упокоении душ усопших рабов Божиих…», и опять диакон перечисляет имена. Некоторые люди говорят: «Почему меня вынуждают молиться за каких-то совершенно незнакомых людей?» Когда диакон произносит имена, естественно, для большинства людей это незнакомые имена. Но дело в том, что, пока диакон поминает тех, о ком просили его молиться, мы можем помянуть и своих. Во-первых, можем помянуть и тех, кого мы не знаем лично. Мы за них помолимся, а кто-то за нас. Не будем жалеть своих сил, чтобы помолиться за незнакомых нам людей. Третий раз – очень важно! – мы на Литургии поминаем живых и усопших, когда заканчивается Евхаристический канон, когда хлеб и вино становятся Телом Христовым и Кровью; тогда священник возглашает: «Изрядно о Пресвятей, Пречистей, Преблагословенней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии»! И хор поет: «Достойно есть, яко воистину…» или: «О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь». То есть поется гимн в честь Богородицы. Диакон кадит, наполняет кадильным дымом алтарь. И вот перед нами лежат раскрытые Тело и Кровь Христовы, Сам Господь, Воскресший и Преобразившийся, перед нами. Святые отцы говорили: «Когда, как не в эти минуты, когда перед нами Тело и Кровь Христовы лежат, мы можем помянуть всех, кого хотим?..» Один известный святой, находясь в темнице, писал своим братьям, епископам: «Братья, я очень много страдаю в узах. Пожалуйста, помолитесь за меня перед раскрытыми Дарами». Он имел в виду как раз этот момент. И, наконец, четвертый, последний, сугубый, нарочитый момент поминания. После Причащения всех верующих священник заносит Чашу в алтарь, ставит ее на престол. Диакон (как положено) или священник (как часто совершается по современной практике) берет частицы, вынутые во здравие или во упокоение душ людей, опускает их в Чашу со словами: «Отмый, Господи, грехи всех зде поминавшихся, Кровью Своей честной, молитвами святых Твоих». Считается, что даже кто не был, не присутствовал на Литургии по какой-то уважительной причине, но за кого вынута частица из просфоры, в этот день он тоже омывается Кровью, тоже приобщается ко Христу. То есть, он тоже каким-то образом участвует в Таинстве Причащения. Священник (или диакон) опускает в Чашу частицы, а прихожане могут, со своей стороны, вознести в этот момент молитву о всех близких. Вы можете сказать мысленно или тихо: «Отмой, Господи, грехи всех поминавшихся здесь, всех близких моих, сродников, друзей, всех, за кого я молюсь. Приобщи их к Себе, излей на них благодать, прости прегрешения и ослабь муки усопших, кто в этом нуждается. Вразуми и просвети светом богопознания и доброй жизни живых…» Вот примерно так можно помолиться в эту минуту. Молитвы импровизированные, можно каждый раз складывать такие, какие Бог на сердце положит. Вот особые четыре момента, когда мы можем молиться об усопших и о живых. Согласитесь, достаточно, для того, чтобы иметь возможность помянуть своих близких. А не говорить с расстройством, как некоторые: «Выстояла Литургию, батюшка, что же, теперь я без панихиды, без молебна останусь? Как же помолюсь я о родных?» Некоторые приходят не на Литургию, а к молебну или к панихиде, чтобы за своих близких помолиться. Как будто Литургия – это что-то абстрактное, не имеющее отношения к нашей с вами реальной, конкретной жизни. А ведь мы знаем, что это и возможность встретиться, пообщаться с Господом, и возможность высказать Богу все свои нужды, помолиться о здравии и о упокоении людей, которые нам дороги!.. протоиерей Константин Пархоменко azbyka.ru |
Полезные статьи >